Осенью этого года Лена Серкова взяла у меня интервью. Вот что из этого получилось.

И стал инженер писателем...

«Пишу то, о чём сам хотел бы прочитать в детстве», или девиз детского писателя.

Алексей Юрьевич Надэмлинский — один из самых известных детских писателей современной Одессы. Его весёлыми книгами зачитывается практически вся одесская детвора. Самих же книг у Алексея Юрьевича собралось уже немало: «Дюжина баек Соломона Двенадцатого», «Ворчания старого такса», «Матильда-Мидия», «В дебрях одесской кухни», детский детектив «Бюро виртуальных расследований» и др.
В 2013 году произведение Алексея Надэмлинского «О маленькой ведьмочке, Коте Учёном и Лукоморье» получило приз «Корнейчуковской премии», а его украинская версия под названием «Маленька відьма та Кір» ждёт своего выхода в свет в одном из лучших украинских издательств детских книг «Видавництво Старого Лева».

Алексей Юрьевич — частый гость во многих детских библиотеках города. Он обожает общаться со своими юными читателями и знакомиться с ними лично. С чего началась писательская карьера Алексея Надэмлинского, какие герои «ходят» у него в любимчиках, и о многом другом, я попыталась узнать у самого писателя.

— Алексей, расскажите, как так вышло, что Вы — инженер-технолог, а впоследствии, программист, решили стать детским писателем?

— Я бы не называл себя программистом, хотя профессионально и занимался высокими технологиями, в той или иной степени, достаточно долго. Сейчас от этого периода у меня осталась только операционная система Линукс на моём компьютере. Что же касается решения стать детским писателем, то оно, с одной стороны — случайно, а с другой — вполне закономерно.

Закономерно — потому, что писать я начал рано: первый свой рассказ написал лет в двенадцать. И с этого времени писал всю жизнь. Процесс написания книги для меня интересен сам по себе. Скажем, в студенческие годы я мог пожертвовать походом на дискотеку ради написания рассказа. Но всё это время я искал своё направление.

А детской литературой занялся случайно. В 1997 году для своих дочек написал книгу «Дюжина баек Соломона Двенадцатого». Потом книгой случайно заинтересовалось киевское издательство «Грани-Т». А дальше — пошли другие книги.

— Кем Вы хотели стать в детстве?

— Смотря что понимать под детством. В раннем детстве (а оно у меня пришлось на 60-е годы прошлого века), когда многие дети хотели стать космонавтами, я хотел стать... охотником. Дело в том, что в то время детская литература была в дефиците. А я очень любил, когда родители читали мне книги. Когда все доступные родителям детские книги были читаны-перечитаны, я упросил отца, чтобы он прочитал мне документальную книгу «Как я ловил диких зверей» Чарльза Майера — профессионального ловца животных для зоопарков.

А чуть позже, уже в школьном возрасте, я хотел стать или биологом, или писателем. А стал инженером-механиком со специализацией «Техническая криофизика». Но, в конце концов, писательство, всё же, победило.

— А Ваши дочки (а теперь ещё и внучка) помогали Вам сочинять?

— Дети детских писателей в какой-то мере — несчастные дети. Они выступают в качестве (извините, за компьютерный термин) бета-тестеров книг своих родителей. Мало того, что им приходится выслушивать первые устные куски будущей книги, так потом ещё и читать уже написанную книгу, порой ещё не готовую. Поверьте мне, это — тяжёлая ноша. Поэтому я стараюсь быть гуманным по отношению к своим детям и внучке, и даю им читать чаще всего уже законченные тексты. Их мнение, конечно, для меня важно. Иногда я прислушиваюсь к их замечаниям, иногда нет. А что касается помощи, то вольно или невольно какие-то эпизоды из их детства попадают в мои книги. Как, впрочем, и из моего.

— Кого из Ваших героев Вы назвали бы своим любимчиком? И наоборот, есть ли в Ваших книгах вредный герой, которого Вы не очень-то жалуете?

— У меня был такой случай. Году в 1998-ом один мой знакомый распечатал и дал прочитать мою книгу «Дюжина баек Соломона Двенадцатого» своей дочке. Эта книга тогда уже гуляла по сети, но ещё не была издана. Лет через десять я подарил этой девочке — уже взрослой девушке — эту книгу (к тому времени она уже была издана). И она призналась, что сюжет она плохо помнила, зато хорошо помнила настроение, которое осталось у неё после прочтения книги. Понимаете, книга должна нести не только какую-то полезную информацию, но и создавать определённое настроение. Поэтому писателю нужно любить своих персонажей. Всех. Иначе книга не получится.

— Рано или поздно, у любого писателя наступает момент, когда он не знает, о чём писать. Всё на свете кажется избитым, банальным и давно написанным. Как Вы боретесь с таким неприятным состоянием?

— Вообще-то, это называется — «исписался». В таком случае нужно уходить из профессии или брать долгосрочный отпуск. Или писать мемуары. В конце концов, писатель — такая должность, на которую человек назначает себя сам. И снимает с этой должности — тоже сам.
В год я пишу одну-две книги. А хочется написать семь-восемь. Таким образом, пять-семь сюжетов оказываются в особой папке и ждут своего часа. И так из года в год. Сейчас эта папка достаточно внушительных размеров. Так что у меня есть из чего выбирать.

Иногда, конечно, бывают у меня периоды, когда не хочется работать. Но от этой болезни есть одно верное средство: сесть за стол и написать несколько предложений, сделав небольшое усилие. Как показывает опыт, после этого работа сдвигается с мёртвой точки. Даже, в том случае, если эти первые предложения никуда не годятся, и их потом приходится выбрасывать.

— Жизнь и творчество какого писателя Вас больше всего вдохновляют?

— Их слишком много. У каждого писателя, как и у каждого человека, свой путь. Многие из писателей прошли его очень достойно. Некоторые не выдержали и сломались. Нельзя повторить чужую жизнь.

А вдохновляют меня — сильные личности. Знаете, у японцев есть такое понятие — икигай. Суть этого понятия — ощущение собственного предназначения в жизни, то, что европейцы понимают под «смыслом жизни», если хотите. Люди, достигшие икигая, вызывают у меня восхищение. И не так важно, в чём заключается их икигай — в искусстве, литературе, программировании или ковке заборов.

Другое дело, что у каждого писателя есть другой писатель, прочтение нескольких строк из книги которого вызывает у него желание писать. У меня таких писателей достаточно много: Константин Паустовский, Иоанна Хмелевская, Джим Корбетт и многие другие. При всей,их разноплановости, их книги объединяет одно — они создают определённое настроение. То настроение, о котором я уже говорил.

— Считаете ли Вы, что детский писатель должен писать лучше, чем писатель «взрослый», или писать только на определённые темы? Или Вы придерживаетесь позиции: «никто никому ничего не должен»?

— Вообще-то, темы и жанры моих книг весьма разнообразны — сказки, биографические повести. Есть даже детектив и кулинария.

Моя позиция гораздо проще — я пишу то, что сам хотел бы прочитать в детстве. Без нотаций и поучений. Дети ведь ничем принципиально не отличаются от взрослых. Только опыта и знаний меньше.

— Как-то я читала о различных привычках великих писателей, которые помогали им в работе. Так, например, Александр Пушкин любил во время работы попивать лимонад, а Лев Толстой жить не мог без ежедневных прогулок и рубки дров зимой. А что для Вас является неоспоримым ритуалом перед или во время работы над текстом?

— Польский писатель Станислав Ежи Лец шутил: «Творите о себе мифы, боги начинали именно так». Боюсь, что это из той же серии. Не факт, скажем, что Пушкин не пил лимонад в свободное от работы время. А если серьёзно, то ритуалов и странностей хватает у каждого человека. Скажем, что мне тяжело писать в стерильной тишине. Приходится включать телевизор. Так он и работает фоном. Тяжело писать на ноутбуке — ощущения, словно у меня сломаны руки.

Обычно днём работаю за настольным компьютером. Вечером предпочитаю планшет — с ним можно удобно расположиться в кресле. Правда, планшет хорош только для набросков черновиков. Но это — как правило. Не бывает правил без исключений — одну книгу я всё же на ноутбуке написал. Кстати, эта книга победила на Международном конкурсе «Корнейчуковская премия».

— Вы согласны с утверждением, что писатель – это человек, проживающий много жизней во многих мирах?

— Любой писатель, как и актёр, обладает достаточно развитой эмпатией. Другое дело, что актёр способен показать чувства своего героя внешне, а писатель — только описать их. К тому же, у писателя персонажей, чаще всего, больше одного... Я бы сказал, что писатель каждой своей книгой отвечает на вопрос: «А что было бы если бы?..» Скажем, Джоан Роулинг ответила на вопрос: «А что было бы, если бы существовала школа юных волшебников?» А Даниэль Дефо ответил на вопрос: «А что было бы, если бы человек оказался на необитаемом острове на целых двадцать восемь лет?» Теперь ответы на эти вопросы известны всем.

— К какому типу писателя Вы себя относите: писатель-путешественник или писатель-домосед?

— В молодости у меня была жажда путешествий. И я много путешествовал, так часто, сколько это было возможно. Когда работал инженером, то по служебной надобности объездил всю Европейскую часть СССР. Даже бывал в городах за Северным полярным кругом. Позже практически всю Украину объездил.

С возрастом острота ощущений от путешествий притупилась. К тому же, за короткий срок нельзя понять и прочувствовать чужой город, а тем более — чужую страну. Но для осознания этого нужно было побывать во многих местах. Сейчас мне просто жаль тратить время на поездки. А возможно, что у меня просто закончился период накопления ощущений от путешествий.

— Говорят, что в жизни нужно попробовать всё. Есть ли такие вещи, которые Вы не попробуете никогда?

— Нужно попробовать всё — это заблуждение. Яркий пример — Владимир Высоцкий. Он не ходил на подводной лодке, не был альпинистом и лётчиком-истребителем. А какие стихи написал на эти темы!
Что же касается второй части вопроса, то много чего я не буду. Я не буду делать пирсинг, тату, колоть себе наркотики, ибо напрочь лишён мазохистских наклонностей и не терплю насилие над собственным телом. Не буду заниматься альпинизмом, дельтапланеризмом и другими экстремальными забавами, ибо это не моё. В конце концов, порцию адреналина можно получить от написания остросюжетной книги. Не буду писать доносов… Чего я не буду — перечислять можно очень долго…

— Ну, и напоследок. Какой самый ценный совет Вам довелось услышать за всю Вашу жизнь?

— Когда-то очень давно, когда я по молодости лет ещё страдал от дефицита сюжетов, один старый одесский театральный режиссёр сказал мне: «Учись видеть, — сюжеты лежат под ногами. Нужно просто уметь их видеть».

Мы шли тогда улицами Одессы, и он сразу показал мне два или три сюжета. Они действительно были на виду. Писателю, как хорошему фотографу, нужно суметь увидеть необычное и интересное в том, что, казалось бы, лежит на поверхности. Это я усвоил на всю жизнь.

Автор: Лена Серкова
Опубликовано тут.

Мои последние авторские статьи