Стихи
Владимира Сергеевича Соловьева
И вечером, и утром рано,
И днем, и полночью глухой,
В жару, в мороз, средь урагана —
Я всё качаю головой!
То потупляю взор свой в землю,
То с неба не свожу очей,
То шелесту деревьев внемлю —
Гадаю о судьбе своей.
Какую мне избрать дорогу?
Кого любить, чего искать?
Идти ли в храм — молиться богу,
Иль в лес — прохожих убивать?
Князь Э. Гелиотропов
Владимир Соловьев
Выдающийся философ, поэт, переводчик, Владимир Сергеевич Соловьев, сын известного историка С. М. Соловьева, окончил Московский университет, защитил там докторскую диссертацию, читал лекции. Но в 1881 г. после публичного осуждения им смертного приговора народовольцам, убившим Александра II, был вынужден оставить преподавание, отдался научной и литературной деятельности. Как публицист и критик сотрудничал преимущественно в умеренно либеральном "Вестнике Европы", однако из-за антиправительственных выступлений и сатирических стихов, ходивших в списках, слыл вольнодумцем. В последние годы своей недолгой жизни проникся глубоким пессимизмом; отрицая самодержавие, капитализм, как и революционную борьбу с ними, пророчествовал о конце истории, пришествии Антихриста.
В молодости Соловьев был близок Достоевскому, ездил с ним в Оптину пустынь к старцу Амвросию. Парадоксальная личность Соловьева с ее противоречиями веры и неверия, аскетизма и жизнелюбия, интереса к социализму и неприятия насильственных путей к нему дала автору "Братьев Карамазовым" прототипический материал для Алеши и Ивана. Подобно Достоевскому, Соловьев верил в спасительную миссию Красоты; она вместе с Истиной и Добром - залог грядущего "положительного всеединства"- того идеального христиански-нравственного состояния человечества, когда разъединенность исчезнет на всех уровнях сознания и бытия. "Посредник" в достижении "всеединства" - искусство; благодаря "подвигу" художника-пророка оно должно стать "реальной силой, просветляющей и перерождающей весь человеческий мир". Соответственно Соловьев явился противником декадентов, ставших в 1890-е годы мишенью его язвительных статей и остроумных пародий.
Облик "всеединства" виделся Соловьеву как "живое духовное существо", воплощение вечно-женственного начала ("Знайте же, Вечная Женственность ныне/В теле нетленном на землю идет"); его другие лики - Душа мира, София, Дева Радужных Ворот. Символикой подобного рода насыщена поэзия Соловьева, неотделимая от его философской мысли. О мистических видениях-встречах с "Подругой вечной" рассказано в поэме "Три свидания" (1898). В мировидении Соловьева, последователя Платона, полярные начала "небесного" и "земного" стремятся к гармонии, но в соловьевской лирике житейская реальность воспринимается чаще как зло и страдание, в ней "Только отклик искаженный / Торжествующих созвучий". Во многих стихотворениях Соловьева утонченная духовность причудливо сочетается со склонностью к грубоватому юмору и каламбуру в духе поэтов "Искры", к гротеску, иронии и автоиронии; "рыцарь-монах" (Блок о Соловьеве) отдал немалую дань шуточным жанрам.
Поэтика Соловьева традиционна, его образы порой рассудочно-антитетичны, однолинейны (желанные берега, новые звезды, заветный храм и т. п.), иносказания сбиваются на аллегорию. В его символике нет многозначности символа, достигнутой лириками следующего поколения. Но философские образы Вечной Женственности были столь "чреваты" поэзией, что породили сильнейший творческий отклик у последователей Соловьева - символистов начала века, прежде всего у Блока.
Источник: Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.
Владимира Сергеевича Соловьева
Скептик
И вечером, и утром рано,
И днем, и полночью глухой,
В жару, в мороз, средь урагана —
Я всё качаю головой!
То потупляю взор свой в землю,
То с неба не свожу очей,
То шелесту деревьев внемлю —
Гадаю о судьбе своей.
Какую мне избрать дорогу?
Кого любить, чего искать?
Идти ли в храм — молиться богу,
Иль в лес — прохожих убивать?
Князь Э. Гелиотропов
Владимир Соловьев
Выдающийся философ, поэт, переводчик, Владимир Сергеевич Соловьев, сын известного историка С. М. Соловьева, окончил Московский университет, защитил там докторскую диссертацию, читал лекции. Но в 1881 г. после публичного осуждения им смертного приговора народовольцам, убившим Александра II, был вынужден оставить преподавание, отдался научной и литературной деятельности. Как публицист и критик сотрудничал преимущественно в умеренно либеральном "Вестнике Европы", однако из-за антиправительственных выступлений и сатирических стихов, ходивших в списках, слыл вольнодумцем. В последние годы своей недолгой жизни проникся глубоким пессимизмом; отрицая самодержавие, капитализм, как и революционную борьбу с ними, пророчествовал о конце истории, пришествии Антихриста.
В молодости Соловьев был близок Достоевскому, ездил с ним в Оптину пустынь к старцу Амвросию. Парадоксальная личность Соловьева с ее противоречиями веры и неверия, аскетизма и жизнелюбия, интереса к социализму и неприятия насильственных путей к нему дала автору "Братьев Карамазовым" прототипический материал для Алеши и Ивана. Подобно Достоевскому, Соловьев верил в спасительную миссию Красоты; она вместе с Истиной и Добром - залог грядущего "положительного всеединства"- того идеального христиански-нравственного состояния человечества, когда разъединенность исчезнет на всех уровнях сознания и бытия. "Посредник" в достижении "всеединства" - искусство; благодаря "подвигу" художника-пророка оно должно стать "реальной силой, просветляющей и перерождающей весь человеческий мир". Соответственно Соловьев явился противником декадентов, ставших в 1890-е годы мишенью его язвительных статей и остроумных пародий.
Облик "всеединства" виделся Соловьеву как "живое духовное существо", воплощение вечно-женственного начала ("Знайте же, Вечная Женственность ныне/В теле нетленном на землю идет"); его другие лики - Душа мира, София, Дева Радужных Ворот. Символикой подобного рода насыщена поэзия Соловьева, неотделимая от его философской мысли. О мистических видениях-встречах с "Подругой вечной" рассказано в поэме "Три свидания" (1898). В мировидении Соловьева, последователя Платона, полярные начала "небесного" и "земного" стремятся к гармонии, но в соловьевской лирике житейская реальность воспринимается чаще как зло и страдание, в ней "Только отклик искаженный / Торжествующих созвучий". Во многих стихотворениях Соловьева утонченная духовность причудливо сочетается со склонностью к грубоватому юмору и каламбуру в духе поэтов "Искры", к гротеску, иронии и автоиронии; "рыцарь-монах" (Блок о Соловьеве) отдал немалую дань шуточным жанрам.
Поэтика Соловьева традиционна, его образы порой рассудочно-антитетичны, однолинейны (желанные берега, новые звезды, заветный храм и т. п.), иносказания сбиваются на аллегорию. В его символике нет многозначности символа, достигнутой лириками следующего поколения. Но философские образы Вечной Женственности были столь "чреваты" поэзией, что породили сильнейший творческий отклик у последователей Соловьева - символистов начала века, прежде всего у Блока.
Источник: Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.
Популярное
за июль 2014 года
Электронная сигарета. Общая информация
Мотиваторов немножко... философских...
Моэм
С. О писательском чтении
Секреты писателя - стать хорошим писателем
Электронная сигарета. Хроника знакомства. Часть 1.
Топ
анекдотов из моей коллекции за июль
2014 года
.jpg)
Комментариев нет:
Отправить комментарий