И снова о вредных привычках... писателей...
Веселым забулдыгой был автор "Бравого солдата Швейка". Ярослав Гашек, завсегдатай пражских баров, под приятную беседу опрокидывал пару рюмок водки и запивал их пивом, которое обожал. Он не мог пройти мимо питейного заведения и как-то за одну ночь посетил 28 баров, выпив в каждом не менее трех кружек пива. Иногда Гашек оказывался в полицейском участке: то мочился неподалеку, то пытался сломать железную ограду, а раз даже хотел прыгнуть с Карлова моста, после чего был доставлен в сумасшедший дом.
Русские писатели 19-го и "серебряного века" века описывали преимущественно пьянство народное и его губительную силу. Но в 20 веке они начинают с саморефлексией рассуждать о собственном пьянстве. Появляются мемуары о загулах Есенина, Бунина в компании с Шаляпиным, откровения об алкоголизме Горького. Иван Бунин так объяснял необходимость возлияний: "Ах, эта вечная русская потребность праздника! Как чувственны мы, как жаждем упоения жизнью, — не просто наслаждения, а именно упоения, — как тянет нас к постоянному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд!".
Почему столько лучших писателей нашего века много пили, рассказывает поэт Максим Лаврентьев:
"У русских есть выражение "пить горькую", то есть напиваться с горя, с тоски. "Горьким пьяницей" называют не просто алкоголика, а человека глубоко несчастного, топящего в водке свои беды. Русскому народу, прошедшему через революцию и две мировые войны, есть с чего надираться до чертиков. Постепенно сложилась целая культура русского интеллигентского пьянства."
В 70-е годы в СССР возник своеобразный культ выпивки в творческой среде. Алкоголь оказывал освобождающее и болеутоляющее действие, давал иллюзию свободы, позволял не видеть реальность и даже убить себя. Максим Лаврентьев не знает, помогает алкоголь творить или мешает:
Писатели и пьянство
Такому пороку, как пьянство, подвержены не только простые смертные, но и писатели. Часто употребление алкоголя в творческой среде приобретает романтический ореол, пьянство даже становится компонентом творчества
Одним из самых выдающихся и талантливых алкоголиков был Эдгар По. Он плохо ладил с реальностью и предпочитал искать истину в вине. Обильные возлияния рождали странные, мрачные образы, которые потом находили свое отражение на бумаге. По любил вино, пьянел довольно быстро, иногда с ним случались запои. Трагический конец настал после смерти второй жены Вирджинии. На фоне беспробудного пьянства писатель стал терять рассудок, дрался с призраками, попадал в сумасшедший дом. В итоге Эдгара По нашли полумертвым и ограбленным в канаве, привезли в больницу, где он вскоре скончался.
Веселым забулдыгой был автор "Бравого солдата Швейка". Ярослав Гашек, завсегдатай пражских баров, под приятную беседу опрокидывал пару рюмок водки и запивал их пивом, которое обожал. Он не мог пройти мимо питейного заведения и как-то за одну ночь посетил 28 баров, выпив в каждом не менее трех кружек пива. Иногда Гашек оказывался в полицейском участке: то мочился неподалеку, то пытался сломать железную ограду, а раз даже хотел прыгнуть с Карлова моста, после чего был доставлен в сумасшедший дом.
Русские писатели 19-го и "серебряного века" века описывали преимущественно пьянство народное и его губительную силу. Но в 20 веке они начинают с саморефлексией рассуждать о собственном пьянстве. Появляются мемуары о загулах Есенина, Бунина в компании с Шаляпиным, откровения об алкоголизме Горького. Иван Бунин так объяснял необходимость возлияний: "Ах, эта вечная русская потребность праздника! Как чувственны мы, как жаждем упоения жизнью, — не просто наслаждения, а именно упоения, — как тянет нас к постоянному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд!".
Почему столько лучших писателей нашего века много пили, рассказывает поэт Максим Лаврентьев:
"У русских есть выражение "пить горькую", то есть напиваться с горя, с тоски. "Горьким пьяницей" называют не просто алкоголика, а человека глубоко несчастного, топящего в водке свои беды. Русскому народу, прошедшему через революцию и две мировые войны, есть с чего надираться до чертиков. Постепенно сложилась целая культура русского интеллигентского пьянства."
В 70-е годы в СССР возник своеобразный культ выпивки в творческой среде. Алкоголь оказывал освобождающее и болеутоляющее действие, давал иллюзию свободы, позволял не видеть реальность и даже убить себя. Максим Лаврентьев не знает, помогает алкоголь творить или мешает:
"Однозначного ответа нет. Возьмем
Веничку Ерофеева. Не будь он горьким
пьяницей, не было бы и его шедевра "Москва
– Петушки". Но пьянство его и сгубило.
Дело не в запоях, а в опыте жизни. Если
писатель хочет получать опыт таким
способом, это его личное дело. Но черпать
вдохновение можно из других источников,
более прозрачных и тонких, чем бутылка".
В России есть два "гения алкогольной
темы": Ерофеев и Довлатов. Оба писателя
относились к своему пьянству серьезно,
оно было неотъемлемой частью их жизни.
Довлатов ненавидел свои запои, пытался
бороться с ними, ему удавалось долго не
пить, но алкоголь имел над ним роковую
власть. Он писал: "Если годами не пью,
то помню о Ней (о водке), проклятой, с
утра и до ночи".
Пьянство
Венедикта Ерофеева светлое, радостное
и оптимистичное, отсюда такая необыкновенная
притягательность его поэмы "Москва-Петушки".
Многие исследователи творчества писателя
признают его религиозность, своеобразно
выраженную в водке, утверждая, что она
— словно иное бытие, через которое можно
вырваться на свободу, перестать
принадлежать к этому миру. В общем, так
и есть. Злоупотребление алкоголем свело
в могилу и Ерофеева, и Довлатова и многих
других.
В чем
кроются причины писательского пьянства
- однозначно ответить трудно: и повышенная
чувствительность, и особенности времени
с его запретами и вызовами, и сложные
обстоятельства судеб. Ясно одно, что у
"алкогольного гармонизатора" есть
очень большой недостаток — его действие
кратковременно и очень пагубно.
Читать полностью
Самое
интересное за 8 лет в моем блоге
Электронная сигарета. Хроника знакомства. Часть 1.
Топ
анекдотов из моей коллекции за последние
8 лет
Комментариев нет:
Отправить комментарий