Шарль Лебрен

понедельник, 11 декабря 2017 г.

Шарль Лебрен

(окончание)

    Среди исторических сюжетов, которые предлагались в Академии живописи в царствование Людовика XIV для увековечения деяний короля, фигурировал и такой: "Король посещает мастерскую месье Лебрена". Одно это уже говорит о великой прижизненной славе придворного художника.

   Лебрен (1619-1690) родился в семье малоизвестного скульптора. Мальчиком его отдали в мастерскую к живописцу Ф. Перье, но ему недолго было суждено бегать в подмастерьях. Он быстро нашел то единственное, что в те времена могло поставить художника в особое, независимое от мэтров гильдии положение: высокое покровительство. Сделанное совсем юным Лебреном изображение Людовика XIII понравилось канцлеру Сегье, который отдал мальчика в учение к лучшему в те времена мастеру - Симону Вуэ. Но и здесь Лебрен не удержался долго в подчиненном положении. Он переехал в Фонтенбло, где работал и самостоятельно продолжал образование, изучая картины королевской коллекции. Вскоре он уже как мастер стал сам получать заказы.

    В 1640 году в Париж был приглашен Пуссен для выполнения росписей большой галереи Лувра. Проведя здесь два самых неудачных года своей жизни, Пуссен вернулся в Рим - уже навсегда. Вместе с ним уезжал молодой художник, картины которого в Париже произвели на Пуссена впечатление сильного, многообещающего начала, - Шарль Лебрен.
   За короткое время пребывания в Риме Лебрен воспринял рациональные основы пуссеновского классицизма, пронизывающий его дух античности. Позднее именно Лебрен сделал живопись Пуссена - в ту пору еще "искусство для немногих" - эталоном французской школы; поднял его престиж до уровня Рафаэля и других великих. При этом сам он был художником несколько иного склада, иного темперамента. Это явствует уже из того, как складывалось его пребывание в Италии.
   Пуссен, попав в юности впервые в Рим, оказался поглощен им настолько, что фактически остался там на всю жизнь. Лебрен же начинает очень рано рваться оттуда. Он пишет письма Сегье с просьбой о разрешении вернуться и все же уезжает самовольно, прожив в Риме четыре года. Очевидно, не его стихией было созерцание и сосредоточенно-отрешенное творчество - размышление, как у Пуссена.
   На родине его ждало огромное поле деятельности. В это время в Париже не только достраивается и украшается королевский дворец - лучшие архитекторы века строят особняки знати и государственных людей, желавших оформить свое жилище в новейшем вкусе, со всей возможной художественной роскошью. Лебрен, как и многие его собратья, берется за эти заказы. Первым и знаменитым опытом в этом роде стало оформление особняка президента Ламбера, где впервые проявляются особые качества искусства Лебрена. Оставаясь классицистом, последователем строгой античной формы, художник не ощущает внутренней, ведущей вглубь, сконцентрированной энергии живописного полотна. Он идет вширь, покрывая `ковром` своей росписи большое пространство; не останавливаясь в границах живописи как таковой, сочетает ее с декоративными эффектами лепнины, позолоты, богатых материалов, направляя свои усилия прежде всего на гармонизацию эффекта целого, звучание всего ансамбля. Оформление, задуманное им и выполненное большим отрядом мастеров-ремесленников, воспринимается как произведение одного художника.
   Безусловным шедевром Лебрена является ансамбль замка Во-ле-Виконт, принадлежавшего всесильному контролеру финансов Никола Фуке. Сам замок - одно из самых законченных и пленительных произведений французской классической архитектуры 17 века. Но архитектура здесь - это только "остов", который усилиями Лебрена и работавших под его началом живописцев, скульпторов, резчиков, позолотчиков, ткачей, садовников превратился в целостный ансамбль всех искусств, в котором различные краски, материалы, ремесла нашли органичное место благодаря мере и чувству стиля, с которым их использовал и сочетал `дирижер` этого ансамбля - Лебрен. Дворец и окружавший его парк оживали во время празднеств и представлений, дававшихся в честь приема гостей. Лебрен был мастером такого рода антреприз. Так, 17 августа 1661 года замок посетил король. Он осмотрел дворец, были сожжены иллюминационные огни, сыграна пьеса Мольера. Гости могли восхищаться фейерверком, балетом, музыкой, эффектом освещенной огнями воды. Король оценил всю меру усилий, средств и вкуса, которые вложил в создание своего замка Фуке, задумав его с таким размахом и безошибочно выбрав исполнителя. Через три недели Фуке был обвинен в расхищении казны и арестован. Все его художники во главе с Лебреном не подверглись опале, а были взяты на службу к королю. То, что осуществил Фуке в Во-ле-Виконт, король задумал воспроизвести в гораздо большем масштабе в своей загородной резиденции, название которой уже через некоторое время было на устах у всего мира - Версаль.

1661 год стал эпохой `восхождения` для Лебрена. Благодаря покровительству Кольбера Лебрен становится первым художником короля, ответственным за все крупные живописные работы, предпринимаемые в королевских дворцах, и главой так называемой мануфактуры гобеленов, объединившей ткачей, резчиков, мебельщиков и других ремесленников, обучаемых, организуемых Лебреном и поставлявших свои изделия ко двору. Наряду с этим он возглавил Королевскую Академию живописи. Кольбер видел ее миссию в создании единых и твердых правил искусства, могущих стать основой для образования юношества. Лебрен разработал теорию `экспрессии`, говорившую о том, какое выражение должно принять лицо человека, охваченного той или иной `страстью` - гневом, радостью, страхом. Эти `экспрессии` Лебрена должны были стать своеобразной `азбукой` выражения эмоций в живописи.
   В эти годы он создает серию монументальных картин из истории Александра Македонского (под которым, разумеется, аллегорически подразумевался сам король). В "Битве Александра с Пором", "Въезде Александра в Вавилон" и других произведениях серии, как тогда считалось, воплотилось само живописное совершенство - это огромные полотна, наполненные величественной архитектурой, блеском античного вооружения, большим количеством фигур. Несмотря на следование классическим образцам, рациональную уравновешенность всех композиций, строгое соблюдение теории экспрессии, здесь нет философского духа пуссеновских картин, которые Лебрен считал для себя образцом, но лишь некая риторическая велеречивость. Если сейчас что-то и привлекает внимание к этим полотнам, так это присущий лучшим из них декоративный размах, который выдает первоначальное и главное призвание Лебрена, с наибольшим успехом проявившееся в Версале.
   Лебрен расписал в Версальском дворце целый ряд апартаментов, да и, собственно, почти все, что делалось там, создавалось по его эскизам - включая мебель, ковры, работу по дереву и металлу, вплоть до задвижек дверей. Не все дошло до нашего времени из внутреннего оформления дворца. Утрачена, например, роспись знаменитой "лестницы послов", о которой имеются восторженные отзывы очевидцев. Но зато полностью сохранилось украшение самого парадного, репрезентативного зала Версаля - Зеркальной галереи. На ее сводах Лебрен развернул целый новый "эпос", повествующий о деяниях и победах Людовика, в котором участвуют олимпийские боги, олицетворения стран и множество других аллегорических и мифологических персонажей.
   Когда роспись Зеркальной галереи только заканчивалась, умер Кольбер, и с этого момента карьера Лебрена постепенно пошла на спад. В Академии назревала оппозиция его руководству: в искусстве возникали новые тенденции, не укладывающиеся в строго рационалистические рамки лебреновского учения; живопись мастера уже казалась старомодной; многие отвернулись от него. Лебрен удалился в свое поместье, где и окончил жизнь в почетном изгнании.