из "Книги за настоящего одессита"
Календарь показывал конец двадцатого века... Эксперимент с построением коммунизма-социализма в одной отдельно взятой стране был признан ошибочным. Супердержава под названием СССР распалась. Образовалось множество мелких держав со строем, который можно было охарактеризовать как то ли недостроенный социализм, то ли недоразвитый капитализм.
Экономика была смертельно больной. Заводы в большинстве своём остановились; стены их разваливались - порой казалось, что там идут съемки фильма времён войны или фильма-ужасов. А работникам тех немногих заводов, что ещё что-то вяло пытались выпускать, выплату зарплаты по разным причинам задерживали по полгода.
Население выживало, как могло.
Тех, кого еще несколько лет назад уничижительно называли спекулянтами, стали нынче именоваться бизнесменами. Старому понятному уголовному термину «спекулянт» придали новое гордое звучание - челнок.
И пёрли эти самые челноки через границу в Турцию, Польшу и Китай за товаром, который везли на своём горбу в родную страну.
Академик становился коммерсантом, спортсмен - рэкетиром, а учитель писал объявления типа: «Молодой интеллигентный мужчина с в/о согласен на любую высокооплачиваемую работу».
Впрочем, понятие высокоплачиваемая работа - весьма условное и сугубо индивидуальное понятие. Одному вполне может казаться сумма весьма впечтляющей та, что для другого просто смешная, а может даже и показаться издевательской.
Для понимания моего рассказа имеет значение (и то - незначительное) только то, что зарплату какую никакую мы ещё получали и регулярно колесили в поездах по родной Украине за счет и по делам вышеупомянутого уже мной акционерного общества.
Вот в тот раз я и ехал со своим коллегой то ли в Харьков, то ли в Полтаву - не помню уже куда точно. Провожал нас Дмитрич.
Вокзал был оккупирован челноками. Они и сидели, и стояли, и даже лежали у своих баулов, чемоданов и тюков. Вообще, нужно сказать, что кроме одинаково упакованной поклажи, челноки имели еще одно приспособление - ручную тележку, метко окрещенную в украинском народе «кравчучкой» - в честь первого президента Украины - Леонида Макаровича Кравчука, во времена которого челночное движение достигло своего расцвета.
Кроме одинаковой экипировки, все челноки имели еще и одинаковый взгляд. Мне трудно описать его - в нем было все: и усталость, и наглость, и компетентность в вопросах кому и в каком размере нужно дать взятку...
Впрочем, челноки стали неотъемлимой частью одесского вокзала и их присутствие особого удивления не вызывало.
Зато что бросалось в тот раз в глаза, так то, что вокзал был забит африканскими челноками - ведь не узнать африканского челнока может только слепой.
Однако поскольку настоящего одессита трудно чем-либо удивить, то африканские челноки не вызвали у нас каких-либо вопросов, а тем более удивления.
Дмитрич кисло заметил:
- Весело вам будет ехать...
И тут же поспешил пояснить:
- Нет, я не расист, но я достаточно повидал их в морях и портах. Весёлые ребята. В Суэце ихние лоцмана умудряются латунную гайку пяткой открутить.
- А на хрена им гайка? - спросил я.
- Цветной металл. Открутил, на берег кинул, а там его кореш подобрал и в лом сдал. Вот тебе и дополнительный заработок. Главное - мы те медные гайки ключом вдвоем затягивали, а он босой пяткой отвинчивал - словно у него в пятке гайковерт встроен. В глаза смотрел преданно, а пяткой, сволочь, отвинчивал... Так что, ребята, смотрите за чемоданами. Это еще те ребята.
- Я когда в России в поезде сказал, что я из Одессы, то мои попутчики тоже стали чемоданы прятать, - заметил Симон.
Дмитрич только пожал плечами:
- Моё дело предупредить...
Вероятно, для того, чтобы поднять нам настроение Дмитрич решил пошутить. Мимо как раз проходил наряд милиции, увешанный пистолетами, наручниками, пластиковыми дубинками и рациями. От всего этого изобилия оружия и вспомогательных средств так и напрашивалась фраза: «Наши менты вышли на тропу войны».
Но Дмитрич поступил иначе. Он громко спросил у Симона:
- А куда ты коробку с патронами сунул?
Менты остановились как вкопанные по стойке смирно, а у бедняги Симона редкие волосы дыбом встали. Я же рассмеялся от вида этих идиотских физиономий.
Симон же зашипел на Дмитрича:
- Ты не шути так, старый! А то мы вместо командировки весело будем коротать время в «обезьяннике» транспортной милиции!
Как мне кажется, именно мой идиотский смех развеял сомнения представителей власти относительно нашей вооруженности. К тому же... к тому же они тоже были одесситами и понимали шутки... даже не всегда удачные...
Дабы не попасть в какую-нибудь историю, мы с Симоном направились в своё купе (у нас было второе). Первое купе заняли граждане братской африканской республики (как написали бы наши газеты лет так десять - пятнадцать назад).
Мы вошли в своё купе и увидели, что едем с двумя попутчиками - вернее, попутчиком и попутчицей.
Он был явным африканцем - черным, как армейский сапог.
А она была такой крупной дамой, что, глядя на неё, невольно вспоминались слова классика русской литературы о коне и горящей избе. Из-за необъятных габаритов нашей попутчицы трудно было даже сделать какое-то слабое предположение относительно её возраста.
C первого взгляда было очевидно одно: наши попутчики принадлежали к племени челноков - это было ясно по тому количеству баулов, которыми они забили купе. Один из баулов явно не находил себе место. Африканский юноша вспотел, пытаясь найти ему достойное место.
- Я отнесусь его к своимь друзям, - сказал, наконец, он, обращаясь к женщине.
- Только свяжи его - знаю я твоих френдов, - потом как пить дать чего-нибудь не досчитаемся, - недовольно буркнула она.
Африканский юноша отнёс свой баул в соседнее купе и вернулся к нам. Впрочем, он недолго осчастливил нас своим присутствием и часто убегал к своим «френдам» в соседнее купе.
... Мой коллега, в отличие от меня, не курил и поэтому оставался в купе, тогда как я часто отлучался в тамбур подымить сигаретой.
Возвращаясь в своё купе после каждого перекура, я тихо получал новую порцию информации о своих попутчиках, которую мне любезно предоставлял некурящий Симон.
- Они - муж и жена!
- Её звать Наташей, и она только в прошлом году институт закончила. По специальности устроиться на работу не смогла, вот и пошла челночить.
- Он из Кении! Представляешь, ему в его Кении сказали, что на Украине можно хорошо заработать! Для нас это звучит как анекдот. В результате парень, как последний фраер, заплатил за эту услугу фирме за такое "тёплое" местечко и был заброшен в нашу страну трудовым десантом. Теперь вот зарабатывает на билет до своей Кении на поприще челночества. Давно челночит: уже и жениться здесь успел.
После последнего сообщения я не удержался и заметил:
- Не только наши граждане вербуют простачков на прииски в ЮАР с таким же результатом, как этого парня из Кении завербовали на работу в Украине.
На это мое замечание Симон заметил:
- Очень похоже, что это наши умельцы ликвидировали холостой пробег транспорта: из Украины везут в Кению украинских придурков на работу, а из Кении - кенийских простаков на работу в Украину. Двойная прибыль, а в обеих странах простачков остается одно и то же количество. Так сказать поддерживается константа придурков в каждой отдельно взятой стране.
... Наша соседка совсем перестала выходить из купе, и мой товарищ перестал приносить мне новую информацию о попутчиках.
К вечеру появился африканский юноша. От него тяжело потянуло водочным перегаром.
- Нажрался всё-таки, сатана чумазая! - воскликнула молодая женщина.
- Я - не чумазий! Я - загорелий, - огрызнулся её муж и его пухлые губы растянулись в блаженной улыбке.
Мы все стали готовиться ко сну.
Но африканскому юноше хотелось общения. И он нашел собеседника в лице моего коллеги.
Уже засыпая я слышал, как Симон участливо спрашивал у попутчика:
- Домой хочется?
- Очень. Возьму там деньга в банк и поставлю свой грузовик водить из город в город.
Его жена только презрительно хмыкнула.
Я уснул...
Утром, когда я шёл умываться, то увидел, что дорога изгибается вправо и из окна нашего вагона видна голова поезда.
«Наша» семейная пара попутчиков стояла в коридоре у окна. Со стороны прямо-таки семейная идиллия... если не прислушиваться к их словам.
- Смотри, наш паровозик! - щебетала жена.
- What you say? - спросил супруг.
- Какой «вот ю сей?» Паровозик, говорю, балбесина!
... До станции назначения оставалось чуть больше часа. Почти все это время я провёл в тамбуре, непрерывно дымя сигаретой. Наш попутчик метался между своим купе и купе «френдов», собирая баулы.
Мой коллега и попутчица Наташа нашли общую тему и беседовали. Признаться честно, до меня доходили только обрывки фраз:
- ... Я бы с удовольствием уехала в Америку...
- ... Тяжела сейчас жизнь, конечно, у нас на Украине...
И всякие подобные банальности, которые в наше время можно слышать в любом общественном месте.
... Точку в этой истории поставил уже на перроне станции следования мой коллега.
Он поставил свою сумку на асфальт и серьезно сказал:
- Можешь мне не верить, но... это факт - наша попутчица мечтала уехать в США.
- Сейчас каждый второй мечтает сбежать туда...
- Но она думала, что Кения - штат США.
- Шутишь?
- Обычно, как ты знаешь, я достаточно удачно шучу. А тут вот такая гримаса судьбы. Учите, дети, географию в школе!
Когда мы вернулись в Одессу, то рассказали эту историю нашему Дмитричу.
Старик лукаво улыбнулся:
- Я же вам говорил, что с вами едут весёлые ребята и вам будет весело. Так так оно и получилось.
Одесса
12 апреля - 13 мая 1999 года
Комментариев нет:
Отправить комментарий